Читатели этого сайта уже знакомы с Блаженствами Инны Бронштейн (1) и со стихотворениями Яши Бунимовича (2). Инна и Яша. Мама и сын. Про историю семьи рассказывалось в заметке Инна Бронштейн — За глянцевой обложкой Блаженств . Недавно на tut.by была напечатана отличная статья Аллы Горбач «Как минчанка Инна Бронштейн подняла бунт против старости, одиночества и болезней» (3). Частная история семьи волнует нас, потому что она — история нашей страны и история множества других семей.
Несколько дней назад мне написал Александр Косарев, для которого Мария Минкина (мама Инны и бабушка Яши) стала второй мамой. Сейчас Александр живет и работает в Чикаго, ему 70 лет. Уезжая в США, он забрал с собой семейный архив. Несколько уникальных фотографий из архива и комментарии к ним Александр прислал в качестве послесловия к фрагменту видео, где Яша рассказывает о записке, которую бабушка Мария Минкина выбросила из вагона, когда ее увозили в лагерь АЛЖИР (Акмолинский Лагерь Жен Изменников Родины). Вот этот кусочек из фильма, снятого в Ереване в 1988 году на Литературной Олимпиаде, посвященной письмам…
Итак…
Александр Косарев. Послесловие
(по рассказам моей мамы Беллы)
Моя мама Белла была родной сестрой Марии Владимировны Минкиной (мамы Инны Бронштейн). Муж Марии Владимировны, видный литературный белорусский еврейский критик и ответственный секретарь Союз советских писателей БССР Яков Анатольевич Бронштейн, был арестован летом 1937 года и 29 октября того же года расстрелян. Примерно в тоже время была арестована Мария Владимировна, а ее дети отправлены в детдом. Инне тогда было 5 лет, а её брату Ромену 2 года.
Письмо, о котором говорит Яша в интервью, мои родные получили. Искать детей пытались сразу после ареста Марии. Сначала они объехали близлежащие детские дома, потом ездили все дальше и дальше, но безрезультатно. Старший брат Марии, мой дядя, Яков Вульфович Минкин, смог попать на прием к М.И.Калинину, председателю Верховного Совета СССР. У дяди был один шанс из миллиона попасть в кабинет к Калинину, чтобы изложить свою просьбу, и 999999 шансов из миллиона быть арестованным и расстрелянным за родственные связи с «изменником Родины». Войдя в кабинет, он положил на стол свою книжку Ударника, книжку Стахановца, другие награды и сказал, что не понимает, почему советская власть забирает детей в детский дом, когда есть родственники, готовые взять их к себе. Калинин, сидевший за огромным столом, стал двигать все эти книжки указательным пальцем назад к дяде и быстро шепотом говорить: «Заберите, быстрее заберите. Приходите завтра, у вас будут адреса детей». На следующий день дядя действительно получил адреса: маленькая Инночка оказалась в Белоруссии, а Ромен – в Одесской области. На этой фотографии 1938 Инна и Ромэн, а на обороте надпись «Дети здоровые и очень хорошие»
Трудно сказать, почему этот эпизод из жизни нашей семьи закончился именно таким образом. М.И.Калинин не был столь добрым и отзывчивым человеком. Он подписывал все сталинские указы и законы, включая Закон от 01.12.1934 (день убийства Кирова), который не допускал ни кассационного обжалования приговоров, ни подачи ходатайств о помиловании. Смертные приговоры по таким делам должны были приводиться в исполнение немедленно. Возможно, М. Калинин как-то предчувствовал, какая судьба ожидает его жену (она была арестована и находилась в лагерях с 1938 по 1945 г.г.)
На фотографиях ниже Ромен, Мария Владимировна и Инна в Калуге, 1954. Марию Владимировну выпустили в 1946 году. Ей было запрещено жить в крупных городах, поэтому до реабилитации она жила в Калуге. Так получилось, что первые 6 лет моей жизни я жил у Марии Владимировны, которую в семье звали просто Маня или Манюра. У неё я начал говорить и сказал первое слово «мама». И это слово было обращено именно к ней. С тех пор у меня две мамы, одну я называл просто мама, а другую мама-Манюра.
А это фото дяди Яши (Якова Вульфовича Минкина). Он родился в 1894 году, был призван в русскую армию в 1914 году, тяжело ранен на фронте.
Рассказывает Инна Бронштейн: «Я любила дядю Якова, он всегда старался меня чем-нибудь порадовать, в довоенное время присылал мне в Харьков из Москвы к Новому году и ко Дню рождения посылки с мандаринами, я считала его очень богатым — такие посылки присылает! — и, получая мандарины, повторяла строчки Некрасова: «У дядюшки Якова товару всякого». А между тем, жил он очень скромно. Когда он ушел на фронт, я писала ему письма-треугольники в стихах на полевую почту.»
В сентябре 1941 года дядя Яков пошел добровольцем на фронт. Служил санитаром на санитарном поезде в звании «красноармеец». В январе 1944 года был тяжело ранен в живот при прорыве окружения Ленинграда и умер 17 января 1944. В середине 1943 года он прислал письмо-завещание, где подробно написал, кто и как должен позаботиться о детях его брата и сестер, включая Инну и Ромена.
Заявление дяди Якова о зачислении добровольцем в Красную Армию.
Ветер странствий врывается в Вашу комнату! Вперед, к новым странам, к новым встречам, к новым проектам!
