Игорь Скорынин. Мой друг — Проф

Игорь Скорынин. Минск

ссылка на пост
(пост в facebook от 23 марта)

ПРОЩАЙ, ПРОФ

У меня перед глазами — сцены из жизни, как кадры из фильма.
Их очень много, я опишу несколько.

… Осень 1980 года, мы на первой студенческой картошке где-то под Быховом. Посреди поля стоит «сортировка», и туда грузовиками привозят собранный картофель, чтобы «рассортировать» его на «трясучке». Крупный — в Москву и Ленинград, средний — в Минск, мелкий — для местного потребления.

Картошка сыплется в большие пятидесятикилограммовые мешки, их надо увязывать и складывать в штабели. Мне эта работа нравится. Под мешок надо подсесть с прямой спиной, перебросить его на плечо, подняться и перенести мешок на штабель. Мне семнадцать, из меня прёт сила, и мне от этой работы физически хорошо.

А рядом со мной работает русский красавец. Выше меня ростом, заметно шире в плечах, с затянутым на тонкой талии солдатским ремнём, с густой шевелюрой русых волос и светло-серыми, почти голубыми глазами. И совершенно неожиданно — в очках. И эти очки, как и контрастирующий с подогнанным по статной фигуре солдатским х/б внимательный умный взгляд придают ему фантастически нездешний вид героя романа Стругацких или Булычёва.
Он очень эффектен.

Его, как и меня, зовут Игорь, и мы соревнуемся перед окружающими девчонками в оттачиваемом с каждым трудоднём навыки элегантного жонглирования мешком с картошкой. Мы шутим, смеёмся и чем дальше, тем больше делимся друг с другом планами на огромную жизнь, которая вся впереди.

Игорь Чеботько 777
Фото из архива Андрея Шилова

… Студенческая столовка в подвале главного университетского корпуса. Мы стоим с Игорем в очереди на раздачу, делясь впечатлениями о наших первых настоящих студенческих днях. Две поварихи тащат ведро кипятка, чтобы разбавить суп в огромном котле, а сосед по очереди, потешаясь, насчитывает тридцатое зёрнышко перца в своей тарелке.
Вдруг входит группа мехматовских первокурсников, и один из них, с копной рыжих волос, говорит моему другу:
— Привет, Проф!
— Привет, Фима! — отвечает Игорь.
Я оборачиваюсь к парню по имени Фима:
— Как ты его назвал?
— Проф. Сокращённое от «профессор», — Фима улыбается и строит важную гримасу, — Его так вся «пятидесятка» звала. Даже учителя. Он слишком умный, — я слышу в этой попытке ответить на мой вопрос явное уважение и лёгкие нотки зависти.
Я бы сказал, это был даже не ум. Интеллектуальная мощь моего друга была настолько очевидна окружающим, что с того самого момента иначе как «Проф» ни на физфаке, ни в других местах, где он проводил свою жизнь, его больше никто не называл. Думаю, некоторые из знакомых с ним людей даже не знали его настоящего имени.
Игорей много, а Проф — только один.

P4270330
Фото из архива Андрея Шилова

… Экзамены. Проф в костюме на широких плечах консультирует всю волнующуюся студенческую братию, разъясняя «вопросы» с такой стороны, с которой нормальному студенту посмотреть на них даже не приходило в голову. Он всегда идёт на экзамен последним. Пытается сделать вид, что тоже волнуется, как и остальные. Но я уже хорошо его знаю, и понимаю его мотивацию. Получить «ОТЛ» ему несложно. Ему хочется другого. Ему хочется, чтобы преподаватель, уставший в конце экзаменационного дня и уже теряющий интерес к ответам, вдруг усомнился, действительно ли он, преподаватель, знает свой предмет лучше этого необычного, зашедшего последним студента. Именно поэтому Проф всегда шёл в конце. Он хотел дать возможность «преподу» убедиться, что это действительно так.
И тусуясь в толпе студентов перед экзаменационной дверью, Проф, «чтобы быть в тонусе» постоянно пьёт растворимый кофе с цитрамоном. «Зачем ты это делаешь, Проф? Печень посадишь!» — пытаюсь образумить его я, но скоро понимаю, что убедить в чём-либо Профа мне не по силам.

#Проф, #ИгорьЧеботько Karjala-16

… Жаркий и сухой июльский воздух Северного Кавказа. Мы с Профом, одетые в грубые защитные фартуки на голый торс, грузим железнодорожный вагон ящиками с кабачковой икрой на складе большого консервного завода в городе Изобильный Ставропольского края. Погрузчик ввозит поддон в открытые двери вагона, а мы с Профом, один с одной стороны, а другой — с другой, синхронно, как будто танцуя, переносим тридцатикилограммовые ящики.
Работа по погрузке вагонов была самой высокооплачиваемой на том большом складе. Чтобы её заполучить, надо было завоевать авторитет у бригадира местных грузчиков дяди Вани — тридцатишестилетного амбала из Ростова с татуировками на руках. Дядя Ваня, сыпля шутками, мог по неосторожности согнуть лом, открывая вагонную дверь, обронив при этом незабвенное: «Ломы, как спички!!», и картинно бросить погнутый лом на пути. Он был обаятельный, дядя Ваня, как герой боевиков.
Дядя Ваня к нам проникся. Нам с Профом было приятно, что мы, два интеллигентных, пусть и физически крепких студента-физика, сумели, не изменяя себе, завоевать его уважение. Мы этим очень гордились.
Мы грузили шестидесятитонный вагон за сорок минут. Дядя Ваня улыбался, когда закрывал нам наряд. Похоже, как это ни странно, что этот прожжённый ростовский грузчик понимал наш кураж. В конце лета и ему, и нам было грустно расставаться.
После работы, блестящие от пота, со вздувшимися мускулами мы шли плавать в резервуар под градирнями, служивший нам бассейном. На девчонок мы не обращали внимания. Нас дома ждали невесты, и мы с гордостью хранили им верность.

… Третий курс. Мы делаем доклад на нашей первой научной конференции в Паланге. В докладе громоздкие интегралы, и что-то на тему «влияния граничных условий на скорость осаждения мелкодисперсных частиц в пористых средах». Откуда взялась эта тема, я вспомнить не могу. Интегралы сложные, никто ничего не понимает.
После доклада мы бежим купаться в ледяную майскую Балтику, а назавтра уезжаем на поезде в какую-то дикую глухомань в Новоржевском районе Псковской области, чтобы посмотреть места, куда мы летом повезём стройотряд. Я — командир отряда, а Проф- комиссар.

P4270295
Фото из архива Андрея Шилова

… Наш брак с Юлей никто особенно не одобрял. Практически все считали, что ничего хорошего из этого союза не выйдет. И только Проф всегда абсолютно однозначно говорил мне, используя свою уникальную лексику: «Скор! Она ЦЕННА! Смотри не упусти!»
Наверное, он был единственным, кто был уверен, что мы — идеальная пара. Поэтому именно он был свидетелем у нас на свадьбе.
А через три месяца уже я в свою очередь был свидетелем на свадьбе у него — он тоже женился на однокласснице. Я помню, как я сижу за свадебным столом, мне радостно за Профа, но назавтра мне сдавать экзамен зануднейшему преподавателю по годовому курсу электродинамики, и это мешает мне радоваться.

… Начало девяностых. Нет ещё белорусских фирм, зарабатывающих «оффшорным программированием», а под началом Профа уже работает «Лаборатория компьютерной мультипликации», которая рисует потрясающе реалистичные по тем временам компьютерные игры для заморского заказчика. Проф в белом халате стоит за спиной у одного из программистов и, уперев нос в кулак, задумчиво смотрит на экран.
Он фонтанировал идеями. Вокруг него собирались разношёрстные компании ярких талантов, которых только он мог объединить в единое творческое целое. Все были в него влюблены. Он радовался нестандартным людям и умел дать им шанс. Он мог вырастить человека любых талантов. Он вырастил даже одного профессионального композитора, поверив в него.
А потом я держу в руках шестисотстраничный фолиант под названием, кажется, «Revolutionary Guide To Bitmapped Graphics», написанный Профом и его друзьями по заказу одного из западных издательств. Тогда их фирма называлась Control-Zed. Это было очень круто. Наши отсюда учили программировать тамошних, там, по их же просьбе.
… Но Проф не был бизнесменом. Он был для этого слишком добрым и заботливым. А двухтысячные годы этого не прощали. Он был генератором идей, учителем, идейным лидером, всесторонне образованным человеком, ходячей энциклопедией, всеобщим любимцем, неудержимым трудоголиком, но наступило время расчётливых прагматиков. Его лучших воспитанников скупили за границу, а он уезжать не захотел. Он слишком ценил свободу, и, как ни парадоксально, полагал, что ТАМ он её потеряет.
Не знаю, был ли он прав в тот раз.
И он остался и работал, работал, работал…

control_z - фото из архива Оли Жуковской
Фото из архива Андрея Шилова

… Передо мной чашка чая и большие глаза Профа на исхудавшем лице. Проф болеет. Тяжело. Он всё-таки посадил печень.
«Но ты же понимаешь, Скор, я не могу умирать. Я не могу себе позволить!»
У Профа маленькие дети. Его глаза за эти годы потемнели.
Он устал.
Я вспоминаю, как мы стоим с ним у окна офиса, смотрим на улицу, и вдруг перед нами появляется катафалк и траурная процессия.
— Ну вот, — произносит Проф с характерной меланхолической интонацией последних лет. — Ещё одному повезло. Отстрелялся, — он улыбается и смотрит на меня.
… В прошлое воскресенье у нас с Юлей было тридцатипятилетие свадьбы, на которой Проф был свидетелем.
К трём часам к нам пришли только наш друг Вовка и Юлин брат Федя. Мы не хотели делать большой праздник, но очень хотели видеть Профа, и Юля предлагала мне в этот день его навестить. Но я был у него накануне, он жестом передал Юле объятия, однако категорически не захотел, чтобы она приходила. Он любил выглядеть хорошо, особенно перед женщинами.
И мы не пошли.
Мы сели за стол, налили шампанское, я встал и сказал:
«Больше всего сегодня я бы хотел видеть здесь Профа» — и вздохнул.
Повисла тишина.
В этот момент звоночек на телефоне прозвонил о пришедшем СМС.
Я взял телефон и посмотрел на экран.
Было 15 часов 18 минут.
Сообщение было от отца Андрея.
Оно было таким:
«Ваш брат Игорь умер».


Ветер странствий врывается в Вашу комнату! Вперед, к новым странам, к новым встречам, к новым проектам!

Об авторе Gala Lokhova

Придумала для себя жанр - наивная публицистика. Все, что мне кажется интересным в жизни моих друзей, моего города, все, что люблю. Фотки - не очень, стиль - свободный, принцип - утром в газете, вечером в куплете. 8) Рассматриваю этот блог как точку пересечения в пространстве друзей и как склад любимой информации.
Запись опубликована в рубрике Люди и проекты. Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.